Мачеха запретила мне появляться в её ресторане — но она не знала, что я её крупный инвестор.

— Больше ни шагу в этот ресторан, ясно? — процедила она сквозь зубы, впиваясь острыми ногтями в гранитную поверхность стойки.

 

— Разумеется, Екатерина Павловна. Как прикажете, — ответила я, демонстрируя спокойную улыбку, хотя внутри уже разливалось тепло предвкушения триумфа.

 

Ресторан «Белый лебедь» некогда был гордостью центральной магистрали города. Теперь же его величие оставалось лишь в воспоминаниях: мраморные колонны и хрустальные люстры, бросающие тусклые блики на полупустой зал, где официанты передвигались словно призраки, стараясь избегать пристального взгляда хозяйки. Редкие посетители шептались между собой, будто боясь нарушить давящую тишину.

 

Я неторопливо направилась к машине, припаркованной за углом, где меня ожидал Артём. Каблуки мерно отбивали ритм на брусчатке, отсчитывая секунды до того момента, когда я смогу позволить себе расслабленный смех.

 

— Ну что, всё так же несносна? — спросил он, открывая передо мной дверцу автомобиля.

 

— Абсолютно. Только теперь её королевство начинает рушиться прямо у неё под носом, — произнесла я, опускаясь на пассажирское сиденье.

 

Три года назад я сидела на кухне нашего дома, пытаясь справиться с холодным ужином. Отец и Екатерина давно закончили трапезу и перешли в гостиную, где её искусственный смех перемежался звуками телевизора.

 

— Анна, почему снова не убрала за собой вчера? — её голос прозвучал внезапно близко.

 

— Убрала, — возразила я, поднимая глаза от тарелки. — Я вымыла посуду и протерла стол.

 

— Тогда что это? — Она указала на едва заметное пятнышко на скатерти.

 

— Екатерина… может, достаточно? — раздался усталый голос отца из гостиной.

 

— Нет! Дочь должна понимать, что значит уважать чужой труд. Я не намерена жить как служанка!

 

Мои кулаки сжались под столом. В двадцать два года я продолжала слушать эти замечания, словно малолетняя девчонка. А отец… Он просто предпочёл вернуться к своему сериалу.

 

— Подготавливай документы, — сказала я, передавая Артёму флешку. — Пора показать ей, кто настоящий хозяин здесь.

 

— Ты уверена? — Он внимательно посмотрел на меня. — Мы могли бы ещё немного подождать, пока она полностью окажется в долговой яме.

 

— Нет, — покачала головой я. — Хочу видеть её реакцию именно сейчас, когда она уверена, что всё ещё управляет ситуацией.

 

Артём усмехнулся и завёл двигатель. Машина плавно тронулась с места, оставляя позади ресторан с потускневшей вывеской. Екатерина даже не подозревала, что за последние полгода через подставные фирмы я выкупила контрольный пакет акций её «детища». Она не знала, что все её попытки найти инвесторов были сорваны благодаря моему вмешательству.

 

Настал момент финального аккорда. И я собиралась насладиться каждой деталью этого представления.

 

— Екатерина Павловна, там… это… — Лиза нервно теребила папку с финансовой отчётностью, переминаясь с ноги на ногу в дверях её кабинета.

 

— Что «это»? — раздражённо отозвалась Екатерина, не отрываясь от экрана ноутбука. — У меня нет времени для загадок.

 

— Инвестор прибыл. Тот самый, которого вы так долго искали. Он ждёт в VIP-зале.

 

Екатерина застыла, медленно закрывая крышку ноутбука. Последние три месяца она безуспешно обивала пороги банков и встречалась с потенциальными спасителями своего бизнеса. И вот теперь, когда долгожданный покупатель контрольного пакета наконец явился, она чувствовала себя словно перед прыжком в пропасть.

 

— Хорошо, — она аккуратно провела пальцами по идеально уложенным волосам. — Принесите туда кофе и предупредите шеф-повара о необходимости приготовить лучшие закуски из нашего меню.

 

Её каблуки отчётливо цокали по пустому залу, где в обеденное время обычно царила суета. «Белый лебедь» продолжал медленно угасать — Екатерина понимала это, хотя никогда не позволяла себе признаться даже мысленно. Молодые рестораны с инновационными концепциями и новаторскими шефами привлекали всё больше клиентов, а её старые связи разрушались одна за другой.

 

VIP-зал встретил её мягкой полумгой и едва слышной классической мелодией. За столиком у окна сидела знакомая фигура, и на секунду Екатерине показалось, что её подводит зрение.

 

— Ты? — слова вырвались прежде, чем она успела их сдержать.

 

Анна повернулась медленно, и её улыбка была острее бритвы.

 

— Присаживайтесь, Екатерина Павловна, — произнесла она мягким, но стальным голосом. — У нас есть много тем для обсуждения.

 

— Это какая-то глупая шутка? — Екатерина застыла, вцепившись в спинку стула. — Ты не можешь быть…….

— …тем самым инвестором, — договорила Анна, не спеша доставая из кожаной папки тонкий, но весомый документ. — Но, как видите, могу.

 

Она скользнула папкой по столу. Екатерина неуверенно села, взгляд её метался от лица Анны к распечатке с гербовой печатью. Слова «контрольный пакет акций» будто кричали с каждой строчки.

 

— Это невозможно… — прошептала она, побледнев. — Ты… ты не могла…

 

— О, могла, — перебила Анна с ледяной вежливостью. — И сделала. Я ведь тоже училась у вас, Екатерина Павловна. Только в отличие от вас, я умею играть в долгую.

 

— Зачем ты это сделала? Из-за старых обид?

 

Анна медленно склонила голову, её голос был спокоен, но в нём звенела правда:

 

— Не ради мести. Ради справедливости. Ради того, чтобы вернуть себе голос. Чтобы больше никто не говорил мне, что я “должна понимать”, когда унижают. Чтобы больше никто не пытался стереть меня из собственной жизни.

 

Екатерина судорожно потянулась за стаканом воды, но пальцы её дрожали. Всё рушилось — не завтра, не через месяц — прямо сейчас. У неё отнимали единственное, что ещё придавало ей смысл.

 

— Ты… хочешь уволить меня?

 

— Нет, — спокойно ответила Анна. — Я хочу предложить вам выбор.

 

Она подалась вперёд, её глаза неотрывно следили за лицом мачехи.

 

— Или вы уходите с достоинством, передав управление, и получаете приличную компенсацию. Или я вскрываю все финансовые махинации, скрытые налоги и нарушенные санитарные нормы. Вас выведут из здания под руки и забудут через неделю.

 

Молчание повисло между ними, тяжёлое и вязкое. Екатерина молчала, опустив взгляд. Было видно, что борьба в ней ещё не окончена… но исход был ясен.

 

— Я… согласна, — наконец выдохнула она.

 

Анна встала и направилась к выходу, но на пороге всё же обернулась:

 

— Знаете, Екатерина Павловна… Я не злопамятная. Но я хорошо помню.

 

 

—

 

Через два месяца ресторан «Белый лебедь» открылся вновь — под новым названием и с обновлённой концепцией. Светлый интерьер, живая музыка, молодая команда. Название теперь было простым — «Анна».

 

Анна часто приходила сюда вечерами, сидела за тем же окном, за которым когда-то ждали её падения. Но она не мстила. Она просто жила — наконец, по-своему.

 

А мачеха?.. Она исчезла из города так же тихо, как когда-то появилась в их жизни.